Ваша любимая экранизация по Булгакову?
Всего ответов: 1293
«  Декабрь 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031

Михаил Булгаков и Татьяна Лаппа: огонь, вода и медные трубы 

«Найдите Тасю, я должен перед ней извиниться», — прошептал смертельно больной человек в ухо склонившейся над ним сестры. Жена стояла в углу комнаты, изо всех сил стараясь сдержать подступающие слезы.

Михаил Булгаков умирал тяжело. Трудно было поверить, что этот измученный человек когда-то был стройным синеглазым юношей, который впоследствии стал великим писателем. В жизни Булгакова случалось многое — были и головокружительные взлеты, и пора безденежья, его любили ослепительные красавицы, он был знаком с многими выдающимися людьми того времени.

Но перед смертью он вспоминал лишь о своей первой любви — о женщине, с которой он обошелся не лучшим образом и вину перед которой ему хотелось искупить, — о Татьяне Николаевне Лаппа.



Испытание семьей

…ЛЕТО в Киеве. По набережной гуляют красивые пары, колышутся резные листья каштанов, воздух наполнен какими-то неизвестными, но очень приятными ароматами, и после провинциального Саратова кажется, что ты попала на сказочный бал. Именно таким запомнился 16-летней Татьяне Лаппа ее приезд к киевской тете в 1908 году. «Я познакомлю тебя с мальчиком, он покажет тебе город», — сказала тетя юной племяннице.

Таня и Михаил идеально подходили друг другу — они были ровесниками, оба из хороших семей (отец Татьяны был управляющим Саратовской казенной палаты, а Михаил был из семьи профессора Киевской духовной академии), поэтому нет ничего удивительного в том, что между молодыми людьми быстро вспыхнули нежные чувства.

Когда каникулы закончились и Таня уехала обратно в Саратов, влюбленные продолжали переписываться и поддерживать отношения к большому неудовольствию своих семей.

Родителей можно было понять — мать Булгакова настораживало то, что сын забросил учебу в университете, а родителям Татьяны очень не понравилась телеграмма, присланная приятелем Булгакова.

«Телеграфируйте обманом приезд. Миша стреляется», — значилось в телеграмме, пришедшей в дом Лаппа, после того как родители не отпустили Татьяну в Киев на праздники.

Но, как водится, препятствия только подогрели чувства влюбленных, и уже в 1911 году Булгаков отправился в Саратов знакомиться с будущими тестем и тещей. В 1913 году родители окончательно смирились с желаниями детей (к тому времени Татьяна уже успела забеременеть и сделать аборт) и дали свое согласие на брак.

Они стояли перед алтарем, красивые и счастливые. И ни один из них не мог проникнуться серьезностью момента — обоих постоянно тянуло рассмеяться. «Как они подходят друг другу по безалаберности натуры!» — сказала как-то о юных влюбленных сестра Булгакова Вера, и надо сказать, что в тот момент это было истинной правдой. Однако со временем от былой беззаботности не осталось и следа.

Испытание войной

В 1916 году всех студентов медицинского университета, где учился Булгаков, распределили по земским больницам. Михаил и Татьяна оказались в Смоленске. В первую же ночь привезли роженицу, ее разгоряченный муж угрожал молодому растерянному доктору пистолетом и кричал: «Если она умрет, убью!» Роды принимали вместе: Тася зачитывала из учебника по гинекологии нужную страницу, а Булгаков старался точно следовать книжным инструкциям. К счастью, обошлось.

Через некоторое время Булгакова мобилизовали на фронт, и он как военный врач начал работать в госпиталях. Татьяна, как жена декабриста, последовала за мужем и наравне с ним ухаживала за ранеными, работая сестрой милосердия. «Держала ноги, которые он ампутировал. В первый раз стало дурно, потом ничего», — писала Тася в своих воспоминаниях.

После возвращения с фронта Булгаков работал земским врачом в маленькой деревеньке Сычевка под Смоленском, туда же отправилась и Татьяна. Пациентов было много, большинство из них умирали от голода и отсутствия лекарств, и молодой врач ничем не мог помочь своим подопечным. Именно тогда Булгаков пристрастился к морфию.

Жизнь с наркоманом — всегда испытание, а если кругом разруха и безденежье, это становится настоящим бедствием. Чтобы достать морфий, приходилось продавать семейные драгоценности, отказываться от самого насущного. Во время ломок Булгаков то становился агрессивным (угрожал жене оружием, однажды швырнул в нее горящий примус), то начинал плакать и умолять супругу не сдавать его в приют для наркоманов. Татьяне снова пришлось сделать аборт — Михаил боялся, что из-за его тяги к наркотикам ребенок родится больным.

В феврале 1917 года Булгаков все же поехал в Москву лечиться от своей зависимости. Однако избавиться от пристрастия к наркотикам Булгакову помогли не врачи, а верная Татьяна. Весной 1918 года супруги вернулись в Киев, там по совету отчима Булгакова Татьяна начала разбавлять каждую дозу морфия дистиллированной водой. И в конце концов начала вкалывать мужу лишь воду. В Киеве супруги прожили полтора относительно спокойных года.

В 1919 году Булгаков снова записался в армию (на этот раз Михаил лечил белых солдат и офицеров), и супруги отправились во Владикавказ. Зимой 1920 года Михаил заболел тяжелейшей формой тифа, и на долю Таси снова выпали суровые испытания.

Из-за больного мужа Таня не смогла уйти из города вместе с белыми, ей приходилось бегать по разграбленным улицам в поисках врача, продавать остатки украшений, чтобы кормить выздоравливающего. Именно тогда Тася решилась продать даже обручальные кольца, свое и Михаила, и этот поступок она впоследствии считала причиной распада их семьи.

Испытание славой

Осенью 1921-го супруги перебрались в Москву. Началась суровая борьба за выживание. Булгаков по ночам писал «Белую гвардию», Татьяна сидела рядом, регулярно подавая мужу тазики с горячей водой, чтобы согреть заледеневшие руки. Усилия не пропали даром — через несколько лет Булгаков-писатель входит в моду. А вот семейная жизнь дала трещину.

Татьяна не слишком интересовалась литературными изысканиями мужа и в качестве жены писателя казалась слишком уж незаметной. Булгаков хотя и уверял Татьяну, что никогда от нее не

уйдет, предупреждал: «Если встретишь меня на улице с дамой, я сделаю вид, что тебя не знаю». В ту пору Булгаков активно флиртовал с поклонницами.

Но своего обещания никогда не покидать Татьяну Булгаков так и не сдержал. Через 11 лет после венчания он предложил ей развод. В роли разлучницы выступила Любовь Евгеньевна Белозерская, 29-летняя дама с богатой биографией, недавно приехавшая из-за границы. Она только что разошлась с одним мужем, собиралась выйти за другого, но не получалось. Так что роман с Булгаковым пришелся очень кстати.

А Булгакову нравилась ее утонченность, любовь к литературе, острый язычок и светский лоск. Сначала Михаил предлагал Татьяне поселиться в их квартире втроем (третьей, разумеется, должна была стать Белозерская), но, встретив упрямый отказ, собрал свои вещи и ушел.

Любовь Белозерская стала второй супругой Булгакова, однако он старался не забывать и Татьяну — иногда помогал ей продуктами, навещал. Однажды принес в подарок журнал, где была напечатана «Белая гвардия» с посвящением Любе. Объяснил так: «Она меня попросила. Я чужому человеку не могу отказать, а своему — могу». Объяснение вроде бы лестное, но Тася обиделась и швырнула журнал на пол. Больше они не виделись.

Впоследствии Татьяна Лаппа вышла замуж во второй раз, дожила до 90 лет и умерла в Туапсе. Булгаков развелся с Белозерской, его третьей женой стала Елена Шиловская (в замужестве Булгакова), с которой он прожил до самой смерти.

Дневник. Письма. 1914–1940»

«Аргументы и факты»

Тайный друг Мастера.

С Михаилом Булгаковым они встретились почти случайно. Вернее, вопреки случаю. По одной из версий, это произошло в квартире художников Моисеенко по адресу: Большой Гнездниковский переулок, дом 10, на Масленицу. Оба были приглашены на блины, и оба не собирались откликаться на приглашение.

Их любовная история звучала бы банально, если бы семейное благополучие жены генерал-лейтенанта Евгения Александровича Шиловского было только видимым, не настоящим, а, скажем, ханжески скрывающим от общества правду о несчастной женщине с богатым внутренним миром, живущей с нелюбимым. Все было как раз наоборот. Она была счастлива. Любила мужа. Обожала детей. Больше того, счастью этой семьи предшествовал романтический сюжет.

Командующий 16-й армией красных Евгений Шиловский был настолько влюблен, что отбил жену у своего адъютанта Юрия Неелова, с которым Елена Сергеевна, урожденная Нюрнберг, была обвенчана в декабре 1918 года.

«Муж ее был молод, красив, добр, честен...» – сказано в романе о Маргарите. Таким был Шиловский. Сестре Ольге Бокшанской, впоследствии жившей с ними, Елена Сергеевна писала о нем: «Ты знаешь, я страшно люблю Женю большого, он удивительный человек, таких нет...» Он тоже ее любил и отпустил ее не сразу.

В одном из писем к сестре Елена Сергеевна рассуждает о своем счастье: «Мне иногда кажется, что мне еще чего-то надо. Ты знаешь, как я люблю Женей моих, что для меня значит мой малыш, но все-таки я чувствую, что такая тихая, семейная жизнь не совсем по мне. Или вернее так, иногда на меня находит такое настроение, что я не знаю, что со мной делается. Ничего меня дома не интересует, мне хочется жизни (это слово она выделяет курсивом.– В.Ч.), я не знаю, куда мне бежать, но хочется очень. При этом ты не думай, что это является следствием каких-нибудь неладов дома. Нет, у нас их не было за все время нашей жизни. Просто я думаю, во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам и т.д. и т.д. Больше всего на свете я хотела бы, чтобы моя личная жизнь – малыш, Женя большой, – все осталось так же при мне, а у меня кроме того было бы еще что-нибудь в жизни, вот как у тебя театр» (октябрь 1923).

Все это она обрела спустя несколько лет, оставив «Женей своих», когда 4 октября 1932-го они с Булгаковым «обвенчались в загсе».

Для Михаила Афанасьевича брак с Шиловской тоже был третьим.

Когда друг Булгакова Сергей Ермолинский увидел Елену Сергеевну впервые, он, как вспоминает Татьяна Луговская, ахнул – субретка! «Миша, ты сошел с ума!» Тот ответил: «Не твое дело!»

Блестящая светская дама советской Москвы, устраивавшая приемы, на которых бывала вся верхушка РККА, не была красавицей. Как водится, все вспоминают только о необыкновенном обаянии этой женщины. Но королевой Марго стала именно она. Хотя все шансы на это имели еще две женщины в жизни Михаила Булгакова.

С первой женой, Татьяной Лаппой, спасшей его от морфинизма, он расстался, когда ему, профессиональному писателю, только вошедшему в моду, стало удобнее считаться холостым. (Говорят, перед смертью он просил позвать к нему его Тасю.) С Любовью Белозерской, «бабой бойкой и расторопной», сопровождавшей его на самом пике писательской славы, – когда встретил Елену Сергеевну.

А дальше было то, что большинство интеллигентных людей живо воспроизводят наизусть: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что мы, конечно, любили друг друга давным-давно, не зная друг друга».

Встреча Мастера и Маргариты в переулке на Тверской, так ярко описанная в романе, возможно, и не состоялась бы, если бы Елена Сергеевна не нарушила обещания, данного самой себе после встречи с Булгаковым: не принимать от него писем, не отвечать на звонки, не выходить одной на улицу.  Двадцать месяцев подряд она так и делала, но когда все-таки вышла на улицу, то сразу же встретила именно его. Он взял с нее новое обещание: «Дай мне слово, что умирать я буду у тебя на руках». Она отвечала смеясь: «Конечно, конечно...» Он был серьезен и попросил поклясться. Она сделала и это.

Безбедную жизнь с красным генералом она обменяла на годы совершенно другого счастья, той самой жизни, на отсутствие которой когда-то сетовала в письме сестре, – вечные гости, ночные чтения, переговоры с театрами, печатание, редактура, шутливые записочки, смешные вырезки из газет, она их находила в любимых книгах и рукоделии, письма вождю – но это уже много позже – в июле 1946-го: «Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович! (...) Умирая, Булгаков завещал мне написать Вам, твердо веря, что Вы захотите решить и решите вопрос о праве существования на книжной полке собрания сочинений Булгакова».

Умирал он, как и предсказывал, у нее на руках. Будучи отличным врачом, он с точностью предсказал и все, что будет с ним происходить перед смертью, – сначала потеря зрения, затем провалы в сознании.

Пожизненная забота о творческом наследии мужа досталась ей. Ведь она обещала ему и то, что все его произведения увидят свет. Она знала, что их ждет всемирная слава. Хотя когда все булгаковское было под запретом, в это не верили даже самые близкие. Булгаков умер в 1940-м, напечатать «Мастера и Маргариту» в журнале «Москва» удалось только в 1966-м. И тогда не было на свете человека счастливее ее.

В сверке текста перед публикацией ей помогал внук Сергей Шиловский. Он вспоминает, что рукописями Елена Сергеевна при этом не пользовалась – знала роман наизусть. У нее сутками жили студенты, изучавшие творчество Булгакова, читать можно было всем, но выносить рукописи из дому до публикации она никому не позволяла. Скептически относилась к идеям экранизаций и постановок. Всю мистику, связанную с неудачами затеянных интерпретаций, списывала на то, что кто-то обращается к его наследию с нечистыми помыслами.

Перед самой смертью Булгаков признался Елене Сергеевне: все, что написано, написано ради нее. После его смерти она была убеждена, что Булгаков продолжает общаться с нею. Советовалась, рассказывала, что сделано, чего сделать еще не удалось. Писала ему словно на тот свет, записывала сны про него: «...он как-то дает мне понять, что я должна много учиться, совершенствоваться (но как-то выходит, что в смысле познаний), что это необходимо для той его жизни. Что мы увидимся. А теперь он будет время от времени мне являться в снах. Эта мысль доставляет мне счастье. Я ощущаю живое тепло его лица» (Ташкент. Ночь на 29 марта 1943 года).

«Я ясно увидела тебя, твое лицо, твою фигуру, особенный цвет кожи, сияющие глаза – так ясно, как никогда не бывает во сне. Ты несколько раз поцеловал меня в плечо и спросил: Тебе хорошо? Я приподнялась, обняла тебя, прижалась, от тебя шло живое тепло, – я сказала: Боже, как я счастлива. Ты еще раз поцеловал меня и спросил: Ты довольна, что я тебе верен? От счастья я открыла глаза и засмеялась». (Москва. 8 января 1948 года).

Их мистическая дружба стала продолжением земной любви, рукописи, что не горят, – тому порукой. Она пережила его на тридцать лет. В самом начале их отношений, в 1929 году, Михаил Булгаков посвятил ей повесть «Тайному другу». Тайный друг оказался самым верным и сдержал все свои обещания.


Copyright by Мария Корда © 2024
Бесплатный хостинг uCoz